Блеск и нищета Великого Инквизитора (СИ) - Страница 216

216

— Был у меня друг, когда-то. Помнится в том самом мире, который Мельхиор потом похоронил. Так вот, он потрясающий художник, но мне никогда не верил, в том дурацком королевстве, где он жил его, искусство не признавали, он жил в нищете, был слишком горд, для того чтобы просить милостыню. Так вот, эти картины он подарил мне. Берёза, возле которой мы любили сидеть и болтать, а это его дочь, Сантия. Жаль, глупо погиб.

— Никогда не встречал работу, которая так живо отражает увиденное.

— Чего ж ты хочешь? Он рисовал картины смешивая краски со своей кровью. Он всего себя отдавал искусству, его приговорил к сожжению, как еретика, а я не успел вовремя.

Мы прошли в соседнюю комнату, полы были устланы шкурами в несколько рядов, перед входом в комнату Мэлвин снял свои сапоги, я последовал его примеру, и мы отправились дальше. Эта комната использовалась как читальный зал, на полках приделанных к стене стояли книги, некоторые из них на неизвестном для меня языке.

— Здесь я храню в основном любительскую литературу. Тут есть все жанры, лирика, комедия, трагедия, фантастика, и даже, — Мэлвин неприлично захихикал, — Фэнтэзи.

— Фэнтэзи? А это что за жанр такой? — удивился я, никогда раньше не встречавший о нём упоминаний.

— Да, есть такая штука, называется — Закрытый Мир. Ну, их обычно немного, но они поддерживают узловой баланс Сил. Так вот, в этих мирах магии, либо кот наплакал, либо попросту отсутствует. Люди, там, идут по пути технического развития, и, прости за грубость, умудряются в погоне за прогрессом засрать свой мир до полного уничтожения. И хорошо ещё, если они не успевают построить летательные аппараты способные переносить их по бескрайним космическим просторам. Так вот, люди там, со скуки придумывают сказки про нашу жизнь, про Магию и всё такое. Я когда первый раз читал, едва под стол не упал от хохота, и ведь, что самое смешное, иногда, среди этого бреда, попадаются воистину уникальные трактаты. Видимо кто-то из ушедших имеет несчастье возрождаться в таких вот мирах.

Мэлвин посмеиваясь повёл меня дальше. Да, у него был уникальный дом, я бы даже сказал, настоящий музей. Он показывал мне какие-то редкие экспонаты, пока мы не дошли до кухни. Уютная кухня, большой дубовый стол, несколько кухонных столов, шкаф для хранения посуды, рукомойник и раковина для грязной посуды. В дальнем углу огромная печь. Я такие уже давно не встречал, мать как правило использовала магию, хотя у нас и была небольшая печурка, но я ей почти не пользовался. Дюже хлопотно это всё, не люблю я ухваты, чугунные горшки… Хотя, помню, как однажды мать жарила мясо в мангале, и немного отвлеклась. Решила попытаться пожить человеческой жизнью. Я до сих пор не могу забыть каким матом она обложила всех, кто в этот момент имел несчастье находиться поблизости. Слуги до сих пор шёпотом пересмеиваются по поводу волшебных Инквизиторских шашлыков. Мэлвин усадил меня за стол а сам хлопнул в ладоши и перед ним словно из-под земли возникла стайка небольших, размером с пуделя, человечков. Я аж крякнул от удивления, про такую магию мне слышать не приходилось.

— А ну-ка, духи земные, домовые, хранители очага домашнего, удивите нашего гостя сказочным гостеприимством. Пусть льётся вино красное да белое, да чтоб с избытком. Пусть снедь на столах стоит, не переводиться, да музыка волшебственная играет. — Мэлвин хлопнул в ладоши, и домовые с поклонами исчезли, а секунду спустя я увидел их магию в действии. Невероятное волшебство, на столе вдруг возникла скатерть, да не простая, а с восхитительными узорами, из ниоткуда возникали целые корзины с едой, которая тут же сортировалась по подносам и тарелкам. В нос ударил резкий аромат, духи постарались на славу, рыба да мясо, картофель, пирожки, засахаренные сухари… Потом возникли кувшины, необыкновенно древние кувшины, местами заплесневелые, но всё ещё запечатанные сургучом. Заиграла восхитительная лирическая мелодия, ранее я её не слышал, но она умиротворяла.

— Мэлвин, что это за магия такая? Я не встречал даже упоминания о таких чудесах. С одной стороны — бытовое волшебство, но с другой, как эффективно и красиво всё сделано.

— Ты и не мог увидеть это волшебство, — Мэлвин протянул руку к кувшину и одним движением сорвал печати, затем налил в деревянные кубки необыкновенно ароматное алое вино. — В мирах, где войны бушуют каждые двадцать-тридцать лет, домовые не выживают. Они отпрыски фей, очень непослушные бесята первую половину своей жизни обожающие пакостить людям. Но потом они набираются опыта, основываются и становятся домовыми. Если хозяин с ними сдружился в доме его всегда будет полный достаток, они потрясающие работники, всегда найдут потерянную вещь, спрячут от врагов секреты Хозяина, но горе тому, кто вселяясь в дом обидит домового. Они же неуловимы, а опыт мелкого саботажа просто невероятен. Этих я спас из одного мира, с тех пор они со мной.

— Невероятно. — Я находился под впечатлением от демонстрации возможностей. — А это что за вино?

— Это? — Мэлвин протянул кубок мне. — Уникальная лоза, из редчайшего эльфийского винограда. Выдержка этого вина, три тысячи лет, оно старше вашей Империи. Подарок от эльфийского короля, чью дочь я вырвал из лап Орочьего Хана. У Орков того мирка была дурацкая привычка насиловать эльфийских дев высокого рода. Я тогда славно погулял, тринадцать тысяч Орочьих душ загубил, но оно того стоило.

— Это дорогое вино, — я на миг отодвинул бокал, но Мэлвин гневно сузил глаза.

— Но и повод достойный! За приятное знакомство, Экзель Джемал.

216