— Какие же вы жалкие. — Выражение предвкушения исчезло с их лиц, вместо него появилось лёгкое недоумение. — Я слежу за жизнями миллионов людей, я видел самые чудовищные повороты истории, а вы, призванные Хранить вашу вотчину похожи на паразитов её терзающих.
— Что ты сказал? — прошелестел голос Урана, он поднялся было с трона, но был остановлен властным окриком Эркхаэля.
— Тишина, Аватары богов! Возвращайтесь к работе, вас ждут миры! — один взмах царственной рукой и то, что я считал богами растаяло без следа. Мы с Богом Святости остались один на один. — Твоя смелость поразительна, наречённый Верон, но иного я и не ожидал. Что ж, позволь объяснить в чём проблема. Эти подобия богов висят у меня на шее почти пять сотен лет, с того самого дня. Они не могут жить без своих Создателей, и у меня заканчиваются силы поддерживать их разум. Уже подрастают молодые боги, дети старых Богов, и даже ублюдки новых, но они ещё не готовы принять на себя все обязанности богов, они ещё не насладились гуляя по землям.
— Они настолько похожи на смертных? На смертных детей и подростков, я уже насмотрелся на таких.
— Да, Верон, да. Я имею к Астаху свой интерес, там действительно храниться что-то настолько сильное, что у меня горят глаза при одной только мысли взглянуть на это нечто. Сатурн и «Золотой Лорд» тоже это знают. Мне не приходилось видеть мир, который армия с Зарланда атаковала так остервенело. Но изменения произошли с рождением Экзеля Джемал. Сначала Сатурн два года ходит по Астаху в облике Смертного, о если бы ты знал, как мы хотели его прихлопнуть, но ведь тебе пришлось видеть его силу. Потом он исчезает, а подающая надежды ведьма уходит в Инквизицию и рожает ребёнка с невероятной Силой. Конечно же мы сразу поняли, кто этот ребёнок, но не стали паниковать. У Сатурна детей столько, что занимайся мы каждым, на это уйдёт вся вечность. Но с поступлением в Инквизицию начались проблемы.
— Проблемы. Вы имеете в виду Клятву?
— И не только. — Эркхаэль поник головой и его голос стал усталым, как у больного старика. — Множество судеб переплелись с мальчишкой, множество событий поменяли свой ход, но самое страшное… — следующие слова стали неожиданностью, честное слово. — Экзель Джемал поймал в свою паутину нашу с Лайей дочь, Пенелопу.
Сначала я ему не поверил, Пенелопа была дочерью жреца солнечного света и… а вот о матери толком ничего узнать не удалось. Я высказал эту мысль вслух, но Эркхаэль горько рассмеялся.
— Так об этом никто не знал и не знает. Жрец солнечного света мой Аватар, только напрямую связанный со мной, а Лайа из каких-то своих соображений пожелала, чтобы Пенелопа родилась на Астахе. Лайа единственная не связана с родом Ардаэль.
— О вашей супруге я тоже знаю совсем немного. Я не входил в число исследователей вселенной Т.
— Она не любит рассказывать о разрушении родного дома. Мы следили за Пенелопой с первого дня, хранили её, она была целителем и мастером магии Хазар, но эта клятва разрушила всё, хотя… наверное я рад, что она счастлива с этим смертным. Но подумайте о Князе, Князь Тишины начал влезать во все дела, он начал опекать и оберегать мальчика, и хотя тот совершил много подвигов, я не могу закрывать глаза на попытку разрушения континента и контакт с «Золотым Лордом». Хаос имеет свои виды на ребёнка, и я боюсь предположить какие именно. Такое вместилище силы создавали неоднократно, но ещё никогда это не была кровь Ардаэль. Князь Тишины о многом умолчал и мы страшимся, что заключив договор с «Золотым Лордом» Экзель завоюет для него Астах. Но леди Тайрина… — Эркхаэль замолчал прислушиваясь к чему-то, а потом кивнул. — Вам пора идти, Верон Летописец. Возможно мы ещё увидимся и продолжим разговор. Я доверяю Тайрине, но я боюсь её…
Меня выдернуло из зала богов настолько внезапно, что я вскрикнул от страха, пространство под ногами закручивалось в причудливые спирали и сужалось образуя странные узоры. Меня несло и тащило целую бесконечность, а затем резко бросило на кровать. Да-да, вы не ослышались, я оказался в небольшой уютной комнате обставленной скромно но со вкусом. В углу уже горел камин, чуть поодаль стоял роскошный столик на котором покоилась вазочка с фруктами и кувшин с вином, запах ни с чем не перепутаешь. На стене висела картина, всего одна, но она запала мне в душу, моя королева в непривычном белом платье обнимала за плечи могучего мужчину с фигурой атлета и глазами завоевателя. Такие глаза я уже видел, и костюм рода Ардаэль тоже. Это был Он.
— Ты прав. — Свечи доселе невидимо покоившиеся в подсвечниках загорелись и я увидел мою королеву. Она стояла возле двери и смотрела прямо на меня. Я никогда раньше не видел её такой. Мою королеву всегда окружал чёрный плащ смерти и некая неприступность, а сейчас она была в полупрозрачном шёлковом пеньюаре цвета крови. Из глаз исчезло выражение высокомерия и властности, сейчас на меня смотрела женщина, и под её взглядом моё тело затрепетало. — Это мой покойный муж, Хенон. Единственный небожитель, которому я открылась и которому позволила овладеть мною. Единственный, кто может сказать не таясь, что имеет ребёнка от меня. Это Хенон.
— Он выглядит властным, моя королева. Он выглядит довольным, а в твоих глазах на картине я вижу умиротворение.
— Так было, когда-то. Хенон был ребёнком, большим восхитительным ребёнком, который обожал творить разные глупости. Правда он был очень мудрым ребёнком, наверное Диасоний поделился с ним своим даром. Я повстречала Хенона когда этой вселенной исполнилось тридцать тысяч лет. Я знала кто он и уже знала, что мой сын должен родиться от него, но я не думала, что будет именно так.