Блеск и нищета Великого Инквизитора (СИ) - Страница 135


К оглавлению

135
* * *

Следом за первым грохотом раздался второй, потом третий, а когда один из них прозвучал совсем близко от монастыря, я и сам немного струхнул. Понимая, что состояние детей близкое к панике я решил немного разрядить обстановку.

— Ничего не бойтесь, мои юные друзья. В монастыре мы в безопасности. Не слушайте этот жуткий грохот. Давайте я лучше сыграю для вас на флейте.

— Флейта? Вы умеете играть на флейте, Странник? — с искренним восторгом спросил какой-то мальчишка.

— Не так давно научился. Давайте, рассаживайтесь в круг, а я сыграю для вас.

Они беспрекословно подчинились мне, я подождал, пока всё внимание будет сосредоточено на мне и только после этого достал зимнюю розу. В полутьме комнаты она сверкала ярче обычного вызывая во мне острый приступ желания продолжить наше утреннее безумие.

— Итак, друзья мои, что бы вы хотели услышать? Вы любите весёлые и задорные или грустные и щемящие душу мелодии?

— Весёлые! — дружно протянули непосредственные дети.

— Хорошо. Тогда давайте я сыграю для вас мелодию, которая прогонит зимнюю стужу от наших стен. Я назову её «Битва Ледяных Сестёр».

Я часто повторяюсь, простите меня за это, но такова уж моя привычка. Можете считать это особенностью стиля написания. В конце конов для меня это в большей степени мемуары. Я благодарен всем, кто привил мне музыку за те мгновения счастья, которые я получил, моя душа с каждой сыгранной мелодией исцелялась от старых ран, и только время должно было показать навсегда ли. Я снова начал играть с полной отдачей и самозабвением. Я не заметил, как дети заснули, я не заметил, что шум за окном утих, я не заметил, что с каждым тактом погода всё улучшается и улучшается. Для меня всё это потеряло значение — это была гармония. И наверное я снова бы играл бы до самого вечера, если бы мне на плечи не легли такие знакомые женские пальцы.

Молчание порой бывает гораздо важнее любых слов. Я оторвался от игры и чуть отодвинул флейту от своих губ. Пальцы Дженналит бережно прошлись по моему лицу, я коснулся их губами, Дженна позволила мне поцеловать запястье, и только после этого обняла меня по настоящему прижавшись всем телом.

— Я никогда не думала, что ты можешь оказаться именно таким. — Прошептала она мне в ухо, я затрепетал от наслаждения, когда её губы коснулись шеи.

— Таким беспомощным? — почему-то вырвалось у меня.

— Таким добрым и печальным. Ты играл шесть часов и никто не посмел тебе помешать. Я была заворожена тем, как ты это делал, никто и никогда не вкладывал в музыку то, что вложил ты. Это была страсть — это твоя душа.

— Моя душа несёт в себе много злобы. Меня хранит «Золотой Лорд», а ты знаешь, что это означает.

— Но тебя хранит и Дэль, воплощение благородства и храбрости. — Мне показалось, что Дженналит улыбнулась. — Ты очень разносторонний человек. Иногда ты кажешься слишком наивным, но порой в тебе просыпается фанатизм. Ты играл словно фанатик, но талантливый фанатик, только почему-то в этой весёлой партии мне послышалась тоска. Ты тоскуешь?

— Да. Я тоскую о себе. За моей спиной плетутся странные интриги, а я даже не знаю своего имени. Наверное моя судьба оставаться Странником.

— Глупый. — Дженналит усмехнулась. — Ты даже не представляешь себе какой силой обладаешь. С тех пор как ты спас меня от Ротгара я не могу о тебе не думать. Все мои уроки по самоконтролю не помогают, и я устала от тебя бегать.

— Бегать от меня? Почему? — я был несказанно удивлён.

— Тебе знакомо физическое влечение?

— Более чем. У меня есть подозрение, что на большой земле я не был обделён женским вниманием. — Я умолчал о том, что меня порой посещали сны о наших с Литой «играх».

— Меня неудержимо влечёт к тебе, но я этого боюсь. — Дженналит ощутимо вздрогнула.

— Почему. То что я помню о сексуальном процессе говорит в его пользу, это приятно и позволяет лучше узнать своего партнёра.

— Я — монахиня Харакерста, вот в чём проблема. Никто не знает почему это происходит, но когда кто-нибудь из нас поддаётся зову плоти она теряет свою Силу. Мы становимся обычными людьми. Когда-то моей парой был Лександр, но однажды он превысил лимит моего доверия и едва не лишил меня Сил. С тех пор я опасаюсь, а теперь я вообще не знаю, что делать. Я схожу с ума вдали от тебя и не могу ничего сделать правильно, а рядом с тобой боюсь потерять Силу.

— Это я прекрасно понимаю, Дженналит. Могу сказать только то, что каждый человек сам определяет степень расплаты за свои поступки. Ты тоже влечёшь меня давно, но я думал, что ты избегаешь меня по той же причине, что и эти одержимые менторы. Если ты станешь моей, ты вполне можешь потерять Силу, но если мои возможности позволят мне защитить тебя, я это сделаю.

Дженналит не спешила с ответом. Я чувствовал её напряжение, но не спешил вмешиваться. Какое-то время мы провели в полном молчании и только когда я снова приложил флейту к губам Дженна ожила.

— Я подумаю, милый мой. Я боюсь потерять Силу, но если я не обрету душевное равновесие, то всё пропало. Вечером я зайду к тебе и дам ответ, готова я или нет.

— Я не хочу чувствовать себя виноватым, поэтому взвесь все за и против. — Попросил я не подозревая, какое счастье идёт в мои руки.

— Ты не будешь виноват. Отведи послушников в их кельи и повидай Лександра, а вечером жди меня. И ещё… — Дженналит развернула меня лицом к себе и впилась своими губами в мои губы, но как бы мне ни хотелось, чтобы мгновение продолжалось вечно, это было невозможно. — Я видела твою игру, и нашла тебе имя. Я знала два древних языка, об истоках которого тебе лучше не задумываться… Так вот на одном языке твоё имя означает ветер, на другом шёпот. Пусть будет так. Нарекаю тебя Фьёрн.

135