Блеск и нищета Великого Инквизитора (СИ) - Страница 265

265

— За безвинно убиенных и за торжество справедливости! — провозгласил Гилберт и опрокинул кружку.

Водка была действительно ядрёная, крепость превышала положенные сорок градусов и я почти моментально захмелел, а Гилберт, более привычный к этому делу приказал: — рассказывай, Инквизитор.

Я рассказал ему то, что мог рассказать про чародея, периодически путаясь в словах. Я вывалил на трактирщика такой ворох информации, что вздумай он ею торговать, до конца жизни он прожил бы в роскоши и неге, но Гилберт был странным трактирщиком. Он снова наполнял наши кружки, пока я не захмелел окончательно и не вывалил на него свои эмоции.

— И вот я сижу здесь, а через час мне предстоит казнить этого подонка. Сюда слетелись стервятники, ублюдки и падаль, которые жаждут крови. Гилберт, я не хочу этой крови, не хочу казни, хотя я должен и обязан это сделать.

— Экзель, я те вот что скажу. — Гилберт почесал бороду. — В вашей магии, этой, я абсолютно не понимаю. Я вот умею огонь разжечь пальцами и потушить его, если что — всё! Мне большего не надо и в дела Инквизиторские мне лезть незачем. Вот только ты как сказал, есть шанс его совсем убить? Так вот — убей. Понимаю, мерзко, гадко, жестоко, но — необходимо. Если ты поступишь так как должен, от тебя отвернётся сама удача, а вот простить врага — это достойно.

— Я не знаю, Гилберт. Я уже давно ничего не знаю. Налей мне ещё стакан и я отправлюсь туда. Так или иначе через час всё решится.

Гилберт выполнил моё пожелание и продолжил заниматься делами. Сегодня в его трактире никого не было Инквизиторы были заняты, а люди спешили на казнь.

Я выполз из трактира за пятнадцать минут до полудня и поковылял в сторону площади справедливости допивая остатки водки перелитые во фляжку. На самом деле площадь вряд ли можно было назвать так. Это было импровизированное ристалище трёх этажей в высоту. Люди прибывшие на казнь расположились в портиках — это была знать, но количество народу пришедших сюда насладиться казнью превышало моё воображение. Они были повсюду, в портиках, возле стен, где были крохотные щели, на крышах соседних домов — везде. Я расталкивая толпу направлялся внутрь, пару раз пришлось врезать особо наглым, которые не хотели меня пропускать. Вход на саму площадь охранялся десятком Имперской гвардии, воины оцепили весь район, среди черни затесались маги. Меня узнали сразу и пропустили внутрь, отгоняя падальщиков палками. Между входом и самим ристалищем был положен небольшой коридор и каморка для палача. Хабек с Миньоном уже сидели внутри и ждали моего появления.

— Экзель? — глаза Хабека поползли на лоб. — Ты где же так надрался, дубина? Сюда сегодня пришли люди со всей империи, а ты…

— Хабек, заткнись. — Попросил я. — Свиток, и, позвольте мне пройти.

Миньон вопросительно посмотрел на Лидера Конклава, тот недовольно кивнул и мне протянули свиток перевязанный чёрной лентой. В этом свитке были записаны все обвинения в адрес чародея, а внизу стоял приказ на казнь подписанный Лидером Конклава и самим Императором. Я сделал знак рукой и отправился вперёд — к судьбе.

Я вошёл на позорное ристалище первым и меня встречали овациями. Видимо кто-то думал, что Мастер Клинка Империи несёт справедливое возмездие всем и каждому. Мне стало гадко и я оглядел площадь изучая лица. Я был прав, большинство из них шакалы и падальщики, лица и глаза горят в предвкушении зрелища, кое-где из-под полы торгуют наркотиками усиливающими восприятие. Мерзкое ощущение от соприкосновения с ними только усилилось, но оно немного отступило, когда я встретился взглядом с молодой графиней, сестрой Янрин. Она была молода, молода и прекрасна, но в тот миг её лицо исказилось от горя, я увидел всю бездну страдания. Граф Арви, прирождённый дипломат всегда скрывавший свои чувства был уничтожен, он разом постарел на несколько лет, на лбу проступили морщины а глаза были исполнены боли. Они не ждал кровавых пыток, им хотелось увидеть акт справедливости. Потом я увидел несколько деревенских жителей, которые прибыли аж из тёмного княжества. Целая семья, отец, трое братьев и старушка мать. Горе и жажда возмездия и безмолвный вопрос: За что?

Их было много, этих страдальцев, даже те у кого пропали дети не все решились приехать, но их присутствие заставило меня собраться и сконцентрировать свой гнев в кулак. Как только конвой привёл Мэлвина отовсюду зазвучали проклятья и вниз полетел разный мусор. Резко взмахнув рукой я закрыл ристалище сферой и весь мусор сгорел в огне. Люди стихли, общее возбуждение слегка упало, а Мэлвина закованного в десятки зачарованных цепей оставили на деревянном помосте. Случалось, что на казнь преступников сколачивали виселицы, гильотины и даже собирали хворост для костра, но в тот день помост был пуст и в самом его центре на коленях стоял чародей.

Толпа ждала, ждала моих слов, ждала приговора и работы талантливых палачей. Они все понимали, что за такое преступление наказание нельзя смягчить, но я поклялся себе, что сегодня поимею эту толпу и сделав последний глоток из фляжки, я отбросил её в сторону, шагнул вперёд усиливая свой голос.

— Ублюдки! — мой голос зазвенел в наступившей тишине. — Ублюдки, воронье и падальщики, что собрались сегодня здесь, я приветствую вас!

— Что он делает? — спросил Миньон находившийся по ту сторону сферы.

— Зачем вы все явились сюда? Вы явились сюда смотреть на чужие страдания и наслаждаться ими, словно армия демонов! Ваши глаза горят от возбуждения, ваши кулаки сжимаются от негодования, но половина из вас не имеет права здесь находиться! — толпа возмущённо загалдела, а я продолжил. — Вы ждёте, что я буду пытать его, этого жалкого чародея, который совершили все эти преступления? Не будет этого!!! — толпа загалдела ещё серьёзнее, Имперская гвардия подобралась, все почувствовали, что толпа взвинчена, но я и не думал останавливаться. — Я презираю вас! Вы недостойны даже жизни, но вы живёте, а я должен за этим наблюдать! У кого из вас случилось горе, которое привело вас сюда?! Я вижу здесь семью графа Арви, вижу деревенских жителей из тёмного княжества, которые пришли сюда дабы узреть того, кто отнял их счастье. Они имеют на это право. Я вижу девушку, у которой ублюдок отнял младшую сестру, вижу родственников погибших — это я понимаю! А вы, твари, что здесь забыли? — толпа испугано смолкла, в моих руках заплясало пламя. — Я был в Антигорске, месяц назад, когда по вине этого подонка были убиты почти все дети этого городка! У тех солдат, которые служат там и защищают ваши никчёмные жизни нет ничего! Ничего, слышите меня, мрази! Они ложатся под мечи и копья Некрономикона ради того, чтобы шлюхи могли торговать собой, а ублюдки торговали дешёвой наркотой на ристалище! Я был там, я видел пьяных в усмерть солдат, у которых отняли единственно счастье — детей! Где они, эти солдаты? Они сейчас снова на стенах, под стрелами и магией, без последней надежды защищают вас, подонков, а ведь они имеют право быть здесь — на площади справедливости! Кто из вас, ублюдков, понимает значение этого слова — справедливость? — толпа молчала, а я праздновал свою победу над их умами, и сделал последний штрих. — Граф Арви, на этой площади, вы и ваша супруга, сегодня, старшие лица. Я не вижу более никого из знатных семей, поэтому обращаюсь к вам. Вы хотите, чтобы я начал пытать обвиняемого? Одно ваше слово и я устрою настоящее шоу, танец смерти. Вы пришли сюда за этим?

265