Блеск и нищета Великого Инквизитора (СИ) - Страница 86

Когда пристав произнёс ритуальную фразу, которая давала право говорить, я встал со своего места и громко сказал: — Я оспариваю приговор Конклава Инквизиции. Я оспариваю приговор, как против Ренганра, так и против его слуг.

— Инквизитор второго Ранга, Экзель Джемал. Обоснуйте пожалуйста свои слова. — Вежливо попросил пристав.

— Сколько угодно, уважаемые. Позвольте мне рассказать о том, о чём здесь пытаются умолчать. Этот человек действительно убил дочь уважаемого Крисстаса, однако это отнюдь не Ренганр. Позвольте представить вам всем Бога Разрушения и Смерти волей случая пойманного в этом теле.

— Это абсурд! — вскочил Джанимот со своего места. — Кто дал тебе право обвинять нас в сокрытии фактов?! Этот человек осквернённый «Видящий», но отнюдь не Бог Разрушения. Он не может им быть.

— Вашего мнения, Джанимот, я не спрашивал, так что сядьте на место и закройте рот! — переходя всякие границы приказал я.

— Что это значит, Экзель Джемал?! — на защиту Джанимота встал Калиш. — Проявите побольше уважения к членам Конклава!

— О да, мой дорогой советник. Я проявлю всё надлежащее уважение. Вы хотите знать, почему я уверен в том, что это Сатурн? Да ради бога, я отвечу вам. Я чувствую его рядом. Моя кровь закипает в его присутствии, а моя ненависть растёт. И ведь не я один, правда, мама? — я бросил взгляд в её сторону.

— Экзель, пожалуйста, — взмолилась она.

— Ну что ты, мамочка? Всё хорошо. А ты, Хабек? Ведь ты тоже прекрасно знаешь, кто сейчас дремлет в теле этого «Видящего», только в моём присутствии боишься произнести это имя.

Он промолчал, только взгляд его был исполнен… трудно описать, наверное какой-то смесью хищного интереса и восторга. Теперь мне оставалось только закончить обвинение и объявить свой приговор, но мне помешал мой верный друг Лайл. Он ворвался на ристалище с обнажённым мечом и обезумевшими глазами. Увидев связанного по рукам и ногам «Видящего» он прорычал: — Ренганр!!!

Лайл бросился к нему и только моя реакция помогла мне удержать его. Лайл извивался ужом пытаясь вырваться из моей хватки, но у него не получалось.

— Пусти меня! Пусти меня, немедленно! Я хочу убить эту тварь!

— Нет, Лайл. У тебя нет на это права, — спокойно возразил я.

— Ни у кого на это нет большего права чем у меня! Отпусти меня, Экзель! — по лицу Лала пробежала рябь, он опять был близок к трансформации.

— Лайл, послушай меня, ты не прав. — Я попытался образумить моего друга. — Если судить так, как судишь ты, то право на месть есть только у отца Айлен. Я дал ему слово, что преступник будет наказан, а я всегда держу своё слово.

— Я не верю тебе! Айлен могла бы жить, если бы твой Князь сдержал своё слово. Ты не в силах сдержать своё слово. Только я!

Процесс трансформации стал почти полностью необратимым, некоторые из присутствующих начали замечать, что с Лайлом происходит что-то не то, и тогда я сделал первое, что мне пришло в голову. Я залепил Лайлу пощёчину, да такую, что у меня аж рука заболела, но, она странным образом подействовала. Лайл посмотрел на меня удивлёнными глазами и прижал руку к щеке.

— Ты такой трус, Лайл! Ты до сих пор пытаешься закрыться от всего мира и доказать, что ты вечно прав! Ты думаешь, что только у тебя горе? Мой наставник потерял дочь, я потерял подругу, Орден потерял отличного Инквизитора, а ты продолжаешь считать, что ты самый несчастный! Нет, Лайл, я тебе скажу одну вещь, которая тебе не понравится, но ты должен её узнать. Ты потомок Демона, и в тебе течёт его кровь. Твой отец старался уберечь тебя от этого знания, он дал тебе всю мыслимую свободу, о которой некоторые не смеют даже и мечтать. Здесь и сейчас тебя окружают твои подданные, а ты смеешь позорить своего отца, ты смеешь проявлять свою слабость. — Я шептал так, чтобы никто не мог услышать моих слов, никто кроме Лайла.

— Мой отец убил мою мать, Экзель. Я никогда не прощу моему отцу эту смерть!

— Нет, Лайл. Нет, принц Аркасан, не твой отец убил твою мать!

— Экзель, пожалуйста, не говори этого! — Аркасан старший вскочил со своего места и умоляюще протянул руку, но я не стал молчать. Виной всему стал мой отец, который наконец-таки начал просыпаться. Я почувствовал дыхание Силы у себя за спиной.

— В тот день и в тот час, Лайл, твоя мать сошла с ума и хотела убить тебя. Твой отец был ранен и не успел защитить тебя. Ты был слишком мал, и ты не смог побороть своего Демона, который проснулся в тебе. Это ты убил свою мать, Лайл. Ты разорвал её с тем остервенением, которое доступно только таким как мы с тобой. Именно ты сжёг её останки, превратив то место в развороченное пепелище, и только твой отец защитил тебя от этого знания. Если ты хочешь предъявлять обвинения миру, будь добр подготовиться к защите от встречных обвинений.

Лайл потерянным взглядом посмотрел на меня, и совершенно внезапно исчез. Мельхиор переместил его поближе к себе. Не только я почувствовал пробуждение Сатурна. Повернувшись к обмершим членам Конклава я продолжил обвинительную речь.

— Я также опротестовываю приговор к этим холуям. Они будут казнены, потому что на Острове Гнева они создадут угрозу жизни для других, нормальных «Видящих». Князь Тишины готов провести обряд обновления барьера. Уже через час здесь будут все те, кому предстоит умереть во славу Ордена.

— Экзель, одумайся! Что же ты говоришь! — вскочил Нильсен, но тут же сел обратно.

— Ну, а самое главное обвинение я предъявляю тебе, Бог Разрушения! — я обернулся к Ренганру выхватывая клинки из ножен. — Ты обвиняешься миром в пособничестве его разрушению и приговариваешься к смерти!